Совершилось!
Снова мы видим, как ведут Христа на казнь — на гору, именуемую Голгофой, что означает «место черепов». Так называется эта гора, очевидно оттого что похожа на гигантский череп — как бы скульптурный символ смерти. Здесь пребывание смерти, приговоренность человека к связанности и конечному распаду. Этот символ реален. Здесь умирают люди. Здесь умрет Христос.
«И, неся Крест Свой», вышел Господь. В Евангелии от Иоанна не упоминается о Его падении и о том, что другой занимает Его место. Подобно Исааку, Он несет орудие Своего жертвоприношения. Подобно Исааку, эта жертва будет по повелению Божию. Но в отличие от Исаака, Христос — чистый Агнец, пойманный в чаще, уловленный грехом человека. Он — Божия жертва для искупления и исцеления человека. И в отличие от Исаака, это чадо Авраама умрет. Никто не займет Его место. Он прибит ко Кресту между двумя разбойниками. Над Ним прикреплена надпись: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Она поставлена по приказанию Пилата — не как свидетельство веры прокуратора, но как знак его презрения к иудеям. Править иудеями — удовольствие не из приятных. У них было столько странных обычаев. Они были беспокойным народом. Попытки их окультурить приводили лишь к вызывающим заявлениям, что один Бог — их Царь. Они все время ссылались на Него, от них нельзя было ждать полного послушания кесарю. Рим позволял это до тех пор, пока их поведение не представляло для него никакой угрозы. Поскольку только Бог или Его помазанник мог быть их царем, иудеи хотели, чтобы надпись Пилата была убрана или, по крайней мере, исправлена: «этот человек говорил: Я Царь Иудейский». Но Пилат не уступил. Как ни странно, Пилат был прав. Иисус Христос — Господь! Он Царь иудеев — и Пилата. Он Царь всех людей. Его Царство не от этого мира. Тем не менее, оно охватывает этот мир и всю вселенную.
У подножия Креста мы видим римских воинов. Они заняты своим обычным времяпрепровождением — разделом захваченного добра побежденного. Победителям принадлежит добыча. В случае со Христом едва ли можно употребить это слово. Его одежды бесполезны для них — разве только разорвать их на четыре части, каждому воину по части — на тряпки. Исключение составляет хитон. Он соткан весь без швов, и его трудно разорвать. Воины бросают о нем жребий. Хотя все происходящее кажется незначительным, Евангелие от Иоанна видит здесь исполнение пророчеств и откровения. Двадцать первый псалом описывает человека, руки и ноги которого пронзены и ризы разделены, кроме одежды, которая достанется самому удачливому. «Разделиша ризы моя себе, и о одежди моей меташа жребий» — мы знаем, как это пение заполняет всю Церковь в Великую Пятницу, обозначая один из самых таинственных моментов Страстей Христовых. Эти темные воины, не сознавая того, исполняют мессианское пророчество. Но есть и нечто большее. Одежда Господа — нешвенный хитон первосвященника. В двадцать восьмой главе книги Исход дается описание одежды первосвященника как не сшитой, а всей тканой сверху. Христос — наш Первосвященник, раз и навсегда приносящий Себя в жертву, чтобы взять грех мира.
Задумаемся об этом. Христос — не просто бедный, несчастный, истерзанный пытками человек, которого принудили нести орудие собственной казни. Он — истинный Сын Авраамов, в котором благословение всего мира. Он — истинная жертва, предназначенная прежде всех век Самим Богом — Агнец Божий, вземляй грех мира. Пилат мог негодовать по поводу того как толпа требовала убийства этого Человека. Но его надпись на Кресте — обозначение того что на самом деле есть. Иисус — Царь Иудейский. Иисус — истинный Божий Мессия из дома и потомства Давидова. Воины могли предаваться своим обычным заботам, но то, что они совершают, показывает, что Иисус Христос есть исполнение обетований Божиих и что Он Великий Первосвященник, входящий в небесную нерукотворенную скинию и приносящий единую искупительную жертву. Все это — Христос как жертва живая и Первосвященник, как Царь и Мессия — явлено через неосознанные действия людей. Они просто «делают свое дело», но через это Бог осуществляет Свой Превечный замысел.
И вот, все близится к завершению. «Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду». Мы привыкли понимать это как выражение полноты человечества Господа. Его тело нуждается в воде, потому что Он висит на Кресте среди жаркого полудня. Это явный признак, что Он ослабевает. Но не об этом говорит Евангелие. Господь просит пить — «да сбудется Писание». Он не действует как беспомощный, умирающий от физической жажды человек. Он полностью владеет происходящим. Он совершенно осознает служение, которое дал Ему Отец, и Он исполняет его во всех подробностях. Конечное пророчество должно исполниться: «Даша в снедь мою желчь, и в жажду мою напоиша мя оцта» (Пс. 68, 22). Исполнение неясного места шестьдесят восьмого псалма дает возможность Господу сказать: «Совершилось!» Христос умирает. Он все совершил, что хотел Отец. Все обетования Божии осуществились. Его обетования Еве, что семя жены сотрет главу змия; Его обетования Аврааму, что благословятся в нем все племена земные; Его обетования Исаии, что Мессия Царь, Страждущий Слуга, придет и искупит Израиля; Его обетования Иезеекиилю, что будет установлен Новый Завет. Бог верен Своим обетованиям.
Мы исповедуем, что Пасха — это праздник победы, одержанной на Кресте. Господь преклонил главу и испустил дух как Победитель греха, смерти и диавола. Он сошел во ад к мертвым не как побежденный, а как Победитель. Здесь Он возвещает о Своем господстве над всем миром видимым и невидимым, и утверждает его.
Какое значение это событие имеет для нас? Если Христос — наша Жертва, мы не нуждаемся ни в какой другой. Мы должны отбросить прочь всякое понимание жертвы, которое не основано всецело на Жертве Христовой. Единственно действенная жертва исходит от Бога. Говорить что-либо иное значит отрицать, что Бог — Творец неба и земли. Со времен Адама человечество было служителем того, что принадлежит Богу. Человек не может принести Богу в жертву то, что Бог уже имеет. Человек — хранитель Божественных сокровищ, которому доверено употреблять их согласно Божией воле. Надежды мира на собственную праведность и жертвенность в лучшем случае будут неразумны, в худшем — богохульны. Сколько раз человечество жестоко обманывалось этими надеждами и продолжает обманываться. Никакое приношение, как бы оно ни было велико, никакой подвиг всех вместе взятых людей не может дать нам то, в чем уверяет нас Агнец Божий.
Но что это значит? Вся наша жизнь должна стать приобщением Его Кресту. Если Христос — наш Царь, мы должны во всем являть послушание Ему. Царство Божие должно быть всегда рядом в нашей жизни. Христос не просто высказывает пожелание, что мы должны любить друг друга, Он заповедует это. Он требует любви, изливающейся из нашего свободного ответа на Его Крестный дар. Мы должны любить даже наших врагов. Его заповедь проявлять заботу о нищих, заключенных и отверженных не может быть сокрыта от нас. Мир, в котором мы живем, непрестанно напоминает об этом. Страшно быть служителем Царя царей! Если Христос — наш Первосвященник, не будем страшиться приближаться к престолу Божию. Мы грешим, но мы не должны быть сокрушены нашей виной. Потому что разрушительней всего — грех уныния. Он может привести нас к невозможности служения Богу и людям, к отказу от благодати Божией, преподаваемой в таинствах Церкви. Он может означать невозможность познания нами Бога или неверие в Его любовь к нам. Но смысл существования Церкви — в приведении к Богу грешников даром Креста. Мы не будем осуждены за наши грехи. Мы будем осуждены за отсутствие покаяния, за презрения милосердия Божия, за отвержение дара Креста. Как бы ни был ужасен наш грех, Христос предстательствует за нас. Если Христос — исполнение Божиих обетований, возрадуемся и возвеселимся. Крещением Он усыновил нас Себе, покаянием Он прощает нас и святым причащением соединяется с нами таинственнейшим и теснейшим образом. Он слышит наши молитвы и дает все необходимое для нас. Если мы будем верны Ему до смерти, Он даст нам венец жизни.
РНЛ, Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
