У книги Александра Щипкова «Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики», может быть, не самое удачное, чересчур академическое название с изобилием «измов». Дело в том, что читатель будет иметь дело не с учебником и даже не с сухим изложением политических программ или политологических определений. Книга Щипкова – это прежде всего очень страстное и страшное, но неумолимое в своей точности объяснение самого пугающего явления нашей сегодняшней жизни, а именно – агрессивности западных стран, до последнего времени имевших в России почти не запятнанную репутацию. И, что сегодня особенно редко, эта же книга содержит предложения о выходе из кризиса – она предлагает пути развития на основе нового «традиционализма», совмещающего в себе христианскую традицию и лучшие элементы так пока и не случившегося у нас демократического социализма. 

КАК ТАК МОГЛО ПОЛУЧИТЬСЯ?

Но сначала – об объяснении ужасов. Книга Щипкова объясняет, как так могло получиться, что почитаемые всем миром вершинами цивилизации страны – США, Великобритания, Франция и другие члены ЕС, - вдруг оказались в одной лодке с самыми мракобесными силами в самых жестоких сегодняшних войнах. Ну, как так могло получиться, что США и ЕС вместе с «Аль-Каидой» и другими суннитскими экстремистами несколько лет ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ воевали против пусть несовершенного, но все же светского и не нападавшего на своих соседей режима Башара Асада в Сирии? Как так получается, что давно уже в десятки раз превзошедший по жестокости любые криминальные практики времен Януковича, убивший не менее 4 тысяч человек националистический режим Петра Порошенко в Киеве не слышит ни слова критики в свой адрес со стороны западных политиков? Почему против использования авиации и артиллерии при осаде Донецка и Луганска, против отключения зарплат и пенсий миллионам дончан не выступают западные президенты и правозащитники? Ведь эти люди еще год назад были готовы обложить Украину санкциями и поместить страну в политическую изоляцию из-за судьбы ОДНОГО человека – угодившей тогда за решетку экс-премьерши Юлии Тимошенко?

Ответ Щипкова на эти вопросы не укладывается в рамки современной «политкорректной» картины мира, но он логичен и подкреплен фактами. Вкратце он звучит так: никакого противоречия в действиях Запада нет, поскольку на самом деле за современным западным «либерализмом» скрывается все та же жажда обогащения и власти, все та же жестокость «европоцентричного» Запада по отношению к колониальной периферии, которая двигала всеми потом проклятым Гитлером. Просто Гитлер оказался неудачником – он побежал «впереди паровоза», да еще и рассорился с центром мировой либерально-капиталистической метрополии – США и Англией. Нынешние «либеральные» гегемонисты такой ошибки не совершают – они все время говорят о необходимости говорить с Россией (Сирией, Ираном и т.д.) единым голосом. И они действительно им говорят. То факт, что в голосе этом звучат и нотки, скажем, украинского нацизма а-ля Олег Тягнибок, - этот факт сегодняшних «либеральных» мыслителей и политиков не смущает. 

НАЦИЗМ КАК КОЛОНИАЛИЗМ ВНУТРИ ЕВРОПЫ

«Совершенно очевидно, что так называемый германский тоталитаризм, - это всего лишь классический западный колониальный расизм,- пишет Александр Щипков. – Правда, несколько задержавшийся (по причине раздробленности германских земель) и потому опоздавший к разделу колоний. Именно по причине этого исторического опоздания Гитлер был вынужден перенести колониальные практики с окраин мира (где они воспринимались как нечто естественное) внутрь Европы, где те же самые методы вызывали шок».

Книгу Щипкова лучше всего читать людям, уже имеющим определенные знания о реальных практиках тех режимов, о которых он ведет речь. Еще лет двадцать назад я поставил бы рядом с вышеприведенной цитатой большой знак вопроса. Но сегодня, ознакомившись с немецкими подлинниками писаний и высказываний Гитлера о «России как немецкой Индии» (где неариизированные славяне должны были стать низшей кастой), я смотрю на эти строки другими глазами. А еще лучшей иллюстрацией к вышеприведенной цитате был бы маленький стенд в современном польском Музее варшавского восстания 1944 года. На этом стенде – фотографии с варшавскими трамваями времен немецкой оккупации, где рядом с набитым общим салоном имеется пустой отсек с надписью: «Места только для немцев». На полках варшавских лавочек – пачки масла с теми же словами: «Только для немцев». Поляки вспыхивали от возмущения, но чего еще они хотели от режима, который в Европе всего лишь повторял практики, скажем, белых завоевателей Северной Америки? Для США надписи типа «только для белых» или «только для лиц нееврейской национальности» вплоть до конца 1960-х были вполне обычным явлением у входа в кафе и «салуны»…

ПРОТИВ ТЕОРИИ «ТОТАЛИТАРИЗМОВ»

В своей книге Щипков убивает одну из главных священных коров современного западного «нацизмоведения» - постулат об «идентичности двух тоталитаризмов» (советского и германского). В свое время этот постулат, впервые высказанный еще социал-демократами до второй мировой войны, а потом «канонизированный» западными общественными науками с подачи Ханны Арендт, с трудом пробивал себе путь к читателям в Советском Союзе. А потому и был легко и некритически принят на веру многими в сегодняшней России.

«Если не рассматривать понятие «фашизм» в узком значении (режим Муссолини), то это идея неполноценности той или иной группы, в отношении которой «закон не писан»,- формулирует Александр Щипков. – «Неполноценность» может иметь разные маркеры: национальный, культурный (для оправдания колониальной экспансии), цивилизационный. Этот комплекс превосходства выступает обоснованием биологического и социального неравенства людей… В любом случае фашизм направлен против той части идентичности, которую человек не может в себе изменить. То есть человеку не оставляют выбора. При обычном авторитарном (тоталитарном?) режиме выбор есть: или скорректировать свои взгляды в публичном пространстве, или стать жертвой режима. Отличие фашизма в том, что он не оставляет человеку даже этого «или». Именно поэтому отождествление коммунизма при всех его недостатках и преступлениях с фашизмом – грубейшая ошибка».

ЗАПАДНЫЕ ПРЕДТЕЧИ

Что ж, Щипков тут не одинок: и многие западные исследователи еще много лет назад пришли к выводу, что наличие внешнего сходства (бодряческие песни, шагистика, культ государственного коллективизма и т.д.) не должно вводить в заблуждение о тождественности сталинского и гитлеровского режимов.

Вот, например, строки из статьи американского историка Эрика Гольдхагена, написанной еще в 1960-е годы, когда теория Ханны Арендт только пробивала себе дорогу:

«При некотором внешнем сходстве суть коммунистического и нацистского режимов была принципиально разной. В случае еще хоть недолгого господства нацистов над Европой лицо Старого Света изменилось бы до неузнаваемости и над входом в это царство страха можно было повесить надпись «Оставь надежду всяк сюда входящий». В случае же с Советским Союзом даже в самые мрачные годы сохранялась надежда на способность режима изменить себя. В великом движении Просвещения большевизм был как бы ересью – отвергая некоторые важные элементы Просвещения, он сохранял веру в науку, искусство, в знание. Нацизм же был апостасией Просвещения – тотальным вероотступничеством от всего, что создало и во что верило человечество с самых темных варварских времен».     

«ВАТНИКИ» КАК НОВЫЕ ЕВРЕИ

В чем-то повторяя аргументы Гольдхагена, Щипков, однако, идет дальше – и в поиске корней нацизма, и в поисках его современных продолжателей. Щипков отмечает, например, что нацизм вовсе не был 13-летним сиротой посреди двадцатого века – фашизм как идея «неполноценности некоторых групп» старше коммунизма (вспомним расистские методы эксплуатации черной Африки), а потому называть его «реакцией на 1917 год» значит ставить телегу впереди лошади. И вовсе он не умер в 1945 году – сегодня на Украине неполноценной группой считают даже не этнос, а саму советскую идентичность: на востоке страны объявлена война «ватникам», которые «ходят в трениках, пьют водку и смотрят программу «Время» (так определял врагов нового режима его пламенный публицист Виталий Портников). Впрочем, в сознании украинских националистически настроенных инфантилов «ватник» - это скорее всего русский, так же как в сознании их предшественников в сороковые «палаческий большевизм» воплощался прежде всего в евреях.

Не был фашизм, как доказывает Щипков, и вовсе чужд столь прославляемой теперь экономической целесообразности и эффективности. Вслед за левым философом Борисом Кагарлицким, Щипков отмечает бесчеловечную, но отнюдь не выдуманную экономическую рациональность нацизма. Как рыночная конкуренция отбраковывает лишние предприятия, так фашизм отбраковывал людей и целые народы (по Щипкову, «фашизм – это либерализм, уже не прикрывающийся правом и доводящий свой основной принцип, принцип тотальной конкуренции, до логического конца»). Впрочем, и право теперь – ненадежная защита от «выбраковки», поскольку, как отмечает Щипков, «право не предшествует политике, а постфактум оформляет реальный расклад сил и конфигурацию власти». Лучше не скажешь…

Не верите? А как, с правовой точки зрения, объяснить откровенное вмешательство США и ЕС во внутренние дела Сирии (с поддержкой действующих там повстанцев) – при истерических требованиях уберечь от такого вмешательства союзный им украинский режим Петра Порошенко? (А ведь тот же суверенитет Украины при режиме Януковича США и ЕС, напротив, ни в грош не ставили, откровенно участвуя в Майдане, который глава центра Stratfor Джорджа Фридмана.)

ВЫВОД КАК ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Страшен ли вывод Щипкова о том, что современный «либеральный» фашизм, вроде бы весь устремленный к прогрессу и будущему, заставляет работать на себя самые мрачные, самые реакционные «мифокострукции» (Щипков приводит мрачный исламизм атиасадовских «фронтов» в Сирии и бандеровскую идеологию на Украине)? Да, очень страшен. Но такова уж наша судьба – и мы должны смотреть ей в лицо. В свое время мы уже испытали крайние формы двух из трех идеологий, бросивших вызов христианству еще на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков,- коммунизма (явившегося нам в форме сталинского режима) и национализма (напавшего на нас в форме режима нацистского). Теперь, как видно, придется испытать и крайнюю форму либерализма – третьего и до последнего времени якобы самого тихого сына начавшейся еще при рождении Гитлера и Сталина безбожной эпохи. Впрочем, теперь у нас есть опыт и предупреждение. А предупрежден – значит, вооружен.

politconservatism.ru